Борис Годунов: коварный царь, угодивший в собственные сети

Нынешнее рождественское веселье отдаленно, но все же напоминает то, что было несколько веков назад. Молодежь, обрядившись в диковинные костюмы, пляшет и колядует на всех улицах, готовятся угощения, пекут калачи, колодки, собираются в церковь на Всенощную.

фото: culture.ru

В новом 1598 году в Угличе все так и было. Уже начались святки и девичьи гадания. И только 11 января с опозданием на четыре дня (ведь как не скачи, больше полста верст за сутки не одолеешь) пришла в Углич печальная весть из Москвы.

В ночь с 6 на 7 января 1598 года скончался царь Федор Иванович, последний московский Рюрикович на русском престоле.

В народе этого государя прозвали «Блаженным». Иван Грозный говорил о среднем сыне: «Постник и молчальник, более для кельи, нежели для власти державной, рожденный».

Четырнадцать лет продолжалось его царствование, но вся отечественная историография единодушно утверждает, что фактическим правителем в этот период был другой человек.

Престолонаследие

Власть сама шла Борису Годунову в руки. Блестящая карьера при дворе, женитьба Федора на Ирине Годуновой, гибель двух других сыновей Грозного и даже то, что Ирина не смогла родить наследника престола, – все это прокладывало Борису путь не только к трону, но и к созданию новой династии.

И все-таки он проиграл, причем проиграл не своим главным соперникам из родовитой знати, а призраку, подставной кукле, специально посаженной на русский престол для того, чтобы уничтожить его – Бориса.

Прошли Рождество и Крещение, новый гонец привез из столицы грамоту, потрясшую умы не меньше, чем известие о кончине Федора Ивановича (Иоанновича). Грамота предписывала служивым чинам и местным выборным выезжать в Москву на Земский собор, который созывался патриархом Иовом, но не как прежде, для совета, а для дела неслыханного – для выборов нового царя.

Номинально Федора тоже выбирали, но на самом деле это была присяга – целование креста единственному реальному преемнику Грозного. А в 1598 году можно было подать голоса за кого угодно, и он становился великим государем.

Начиналась новая эпоха – непредсказуемая и страшная.  Дьяк Иван Тимофеев напишет в своем «Временнике», что русские люди возгордились, и за это скоро последует суровое наказание свыше.

Смутное время

С этого времени историки считают, что и началось Смутное время – борьба за трон.

«Кто мог претендовать? Прежде всего, конечно, истинные Рюриковичи, не московские, а допустим, тверские. Это Василий Шуйский,  Милославские могли претендовать и так далее», – Галина Шуцкая, директор музея «Палаты бояр Романовых».

Описание того, что происходило тогда в русской столице, можно найти в мемуарах голландского купца и дипломата Исаака Массы: «Простой народ всегда к в этой стране готов к волнению. Во множестве столпился около Кремля, шумел и вызывал Царицу.  Вдова Федора Ирина вышла на красное крыльцо, но по требованию жаждущих самостоятельной власти бояр отказалась от трона в пользу боярской думы».

Царица Ирина: «У вас есть князья и бояре, пусть они начальствуют и правят вами».

Сцена явно записана с чужих слов, ведь голландец прибудет в Москву на три года позже. В той ситуации никто из бояр не решился бы принародно оказывать грубое давление на царицу – сестру могущественного Бориса.

Царь Федор Иоаннович на политическом олимпе

Его знали все хорошо за границей, многие иностранцы, обращаясь в своих письмах и грамотах к государю Федору Иоанновичу, называли Бориса Годунова «Великим князем и правителем». Самого Федора иностранцы в один голос представляли, как человека, непригодного к управлению страной. Ссылаясь на своих послов, шведский король говорил, что царь несколько помешан, что русские на своем языке называют его «дураком».

Василий Ключевский (историк, ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук по истории и древностям русским) считал, что в словесных портретах царя, нарисованных иностранцами, есть преднамеренная карикатурность. В лекциях по истории XVI века он пишет о том, как на самом деле относились к Федору многие его подданные.

Василий Ключевский: «Набожная и почтительная к престолу мысль русских современников пыталась сделать из царя Федора знакомый ей и любимый ею образ юродивого, нищего духом и тем самым близкого к Богу».

Одни презирают, другие поклоняются, но и те, и другие одинаково далеки от реальности. Анализ актовых записей разрядных книг, куда вносились все царские распоряжения и назначения, показывает, что Федор не был марионеткой на троне и лично вникал в важные государственные дела.

Исаак Масса дает времени Федора Иоанновича такую оценку: «Состояние всего Московского государства улучшалось, и народонаселение увеличивалось. Московия, совершенно опустошенная и разоренная вследствие страшной тирании покойного Великого князя Ивана и его чиновников, теперь благодаря преимущественно доброте и кротости князя Федора, а также благодаря необыкновенным способностям Годунова, снова начала оправляться и богатеть».

Борис, поддержанный царем, продлил перемирие с Польшей и вступил в войну со Швецией. В результате Россия вернула потерянные после Ливонской войны города и расширила выход к Балтийскому морю.

Царица Ирина Фёдоровна – сестра Бориса Годунова

Еще один персонаж русской политической сцены – вдова Федора Ирина, она могла тогда стать полновластной российской государыней. Таков, видимо, был первоначальный проект Годунова и первая его неудача.

Прежде ему везло фантастически. Николай Костомаров в жизнеописаниях главнейших деятелей российской истории рассказывает:  «Годуновы владели вотчинами, но не играли важной роли в русской истории до тех пор, пока один из правнуков первого Годунова не удостоился чести сделаться тестем царевича Федора Ивановича. Тогда при дворе царя Ивана явился близким человеком брат Федоровой жены Борис, женатый на дочери царского любимца Малюты Скуратова. Царь Иван полюбил его, сам Борис по своей близости к царю подвергался опасности. Рассказывают, что царь сильно избил его своим жезлом, когда Борис заступился за убитого отцом царевича Ивана, но царь Иван сам оплакивал своего сына. И тогда стал еще более, чем прежде, оказывать Борису благосклонность за смелость».

«Борис Годунов – это был умный, образованный человек, но главное, очень дальновидный политик, хитрый. Он был интриганом, прекрасно разбирался в интригах и умел руководить этими интригами», – Галина Шуцкая, директор музея «Палаты бояр Романовых».

При Федоре Годунов расцветает – видимо, его личному складу больше всего отвечала роль стоящего за троном – не царя, но правителя, которым он был официально провозглашен в 1594 году. Теперь же, продвигая сестру на освободившийся престол, Годунов хочет сохранить эту привычную для него формулу власти.

«Бояре хотели править сами, они же выходили на Красную площадь и призывали сразу присягнуть им – боярской думе», – Галина Шуцкая, директор музея «Палаты бояр Романовых».

Возникла критическая ситуация, но политический взрыв предотвратила Ирина, удалившись в Новодевичий монастырь. Когда же дьякон явил народу, что царица постриглась в монахини, то раздались голоса: «Да здравствует Борис Федорович!».

Борьба за трон

Призывы занять трон Годунов в это время постоянно слышит от своих сторонников. Сначала упорно отказывается, а после долгих уговоров ставит условием своим избрание на Земском соборе.

«Понятно, что в этом только выборе всею землей он мог видеть полное ручательство за будущую крепость свою и потомства своего на престоле», – Сергей Соловьёв, историк, профессор Московского университета, ректор Московского университета, ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук.

До этого Земский собор созывался для обсуждения реформ, вопросов мира и войны. Согласно сказаниям 24-летний царь Иван IV обращался к участникам собора с такой речью: «Люди божии! Молю вашу веру к Богу... ныне оставьте друг другу вражды и тяготы свои...  Я сам буду вам судья и оборона...».

Теперь страна 40 дней была без царя, и божьи люди должны были сами выбрать того, кто станет им судьей и обороной. Кто были эти 400 или 500 человек, которые в феврале 1598 года собрались в Кремле? Разные источники дают разные цифры.

«На соборе должны были участвовать 474 человека, из них: 99 духовных лиц, которые не могли противоречить патриарху, да и сами по себе были за Годунова, 272 человека бояр, окольничих, придворных чинов, дворян, дьяков. Выбранных из городов было 33 человека только. Все дело решало, значит, духовенство и дворянство, которые были давно за Годунова. Люди не служивого сословия, составляли ничтожное меньшинство», – Сергей Соловьёв, историк, профессор Московского университета, ректор Московского университета, ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук.

Точка зрения, что состав собора был специально подстроен под победу Годунова, не разделялась многими ведущими российскими историками и, в частности, Сергеем Платоновым.

«На соборе было очень мало представителей рядовых дворян, в которых привыкли видеть главную опору Бориса, его доброхотов. И наоборот, придворные чины и московские дворяне, то есть более аристократические слои дворянства, на соборе были во множестве», – Сергей Платонов, советский историк, педагог.

Земский собор и избрание царем Бориса Годунова

Собор начался речью патриарха Иова, который сказал о кончине Федора Иоанновича и отказе от престола царицы Ирины.

Патриарх Иов: «У меня, Иова патриарха, у митрополитов, архиепископов и у всего освященного собора, у бояр, дворян, приказных и служилых, у всяких людей – мысль и совет всех единодушно, что нам, мимо государя Бориса Федоровича, иного государя никого не искать и не хотеть».

А дальше началось то, что Ключевский посчитал медвежьей услугой правителю и роковым политическим просчетом. Иов начал перечислять права Бориса на престол, одно сомнительное другого. Якобы на смертном одре Иван Васильевич Грозный сказал Годунову: «Не божьими судьбами, а по-моему греху царевича Ивана не стало. И я в своей кручине не чаю себе долгого живота, так полагаю, сына своего царевича Федора и Богом данную мне дочь царицу Ирину на Бога и Пречистую Богородицу, великих чудотворцев и на тебя, Борис. Ты бы об их здоровье радел или промышлял. Такова мне дочь царица Ирина, таков мне ты, Борис, нашей милости ты все равно, как сын».

По существу, это был вызов самой сути Земского собора. О каких выборах могла идти речь, если согласиться с тем, что Годунова благословил на царство сам Грозный. Это означало бы, что у других кандидатов нет ни малейшего шанса, а, следовательно, им надо было немедленно и любой ценой остановить Бориса.

Коварная интрига или несчастный случай?

Слухи о причастности Годунова к загадочной смерти младшего сына Грозного царевича Дмитрия, появились сразу после того, как она случилась. Но одно дело слухи, а другое – открыто высказанные обвинения перед теми, кто в этот момент олицетворял высшую государственную власть в стране.

Доподлинно известно лишь то, что у царевича Дмитрия часто случались эпилептические припадки. В это утро у него был очередной тяжелый приступ, после которого его отпускают во двор играть в тычку.

Это игра, в которой нужно взять нож лезвием вверх и метнуть его в очерченный на земле круг. Вместе с царевичем были мамка Василиса Волохова, кормилица Арина Тучкова, постельница Марья Колобова и четверо сверстников царевича – сыновей кормилицы и постельницы.

Они утверждали, что в момент, когда Дмитрий держал нож, у него начался припадок. По их показаниям царевич буквально набросился на нож.

Другую популярную версию приводит в своей летописной книге современник Годунова князь Семен Шаховской: «Годунов... послал тайных наемников своих Микитку Качалова да Михалку Битяговского в Углич к царевичу Дмитрию и повелел им: пусть-де предадут царевича смерти. Они же окаянные послушались властного его повеления, обманули дитя и мать его, увели его будто для того, чтобы приласкать и заклали его, как невинного агнца в 15 день мая в 1591 году».

Князю Шаховскому вторит Исаак Масса: «В самый разгар игры двое упомянутых убийц перерезали царевичу горло, от сильного смущения забыв умертвить других детей».

Вероятно, одним из главных источников этого слуха была мать царевича Мария Нагая, которая не видела происшедшего и прибежала, когда уже было поздно.

Мария Нагая: «Дмитрия зарезали сын няньки Волоховой Осип, государев дьяк Битяговский и племянник дьяка Никита Качалов».

Весть о смерти Дмитрия дошла до Москвы, по решению боярской думы в Углич для расследования дела выехала специальная комиссия, которую возглавил боярин Василий Шуйский. Комиссия не добыла никаких улик против правителя и сделала вывод, что гибель царевича произошла в результате несчастного случая.

Если бы у противников Бориса были доказательства его вины, то собор 1598 года мог из выборов легко превратиться в суд над главным кандидатом. Но их не было, как не было у его сторонников доказательств того, что Грозный видел Годунова в роли хранителя престола. Тем не менее, после таких жестких взаимных выпадов собор безвозвратно ушел от традиции прежних Советов всея земли и стал ареной политической схватки нового времени.

Трон российской и благодетели

Итак, конец XVI века, 1598 год, трон московский пуст. Кто же может его занять?

Ближайшими родственниками царской династии были Рюриковичи-Шуйские, которые вели свой род от Андрея Калиты, младшего брата Ивана Калиты.

«Дело в том, что сам Василий Шуйский не очень рвался к власти, хотел, но не рвался», – Галина Шуцкая, директор музея «Палаты бояр Романовых».

Тем не менее, соперников у Годунова было достаточно, но каждый видел на троне только самого себя.

«Значение Годунова и обусловливало ненависть к нему бояр. Несколько раз они пробовали с ним бороться, но были им побеждены. Сила Годунова была беспримерна. Флетчер считает его ежегодный доход в сто тысяч рублей и говорит, что Борис мог со своих земель поставить целую армию», – Сергей Платонов, советский историк, педагог.

В отличие от больших бояр сторонники Годунова – священство и провинциальное дворянство – были очень хорошо консолидированы. Они уже в феврале составили соборное определение об избрании Бориса, но оно не могло иметь законной силы, пока его не утвердит боярская дума и это завело ситуацию в тупик.

Из-за нападок Романовых правитель перестал ездить в Кремль и укрылся на своем дворе, куда стали съезжаться на совет его приверженцы.

Разрешить политический кризис взялся патриарх. Его идея заключалась в том, чтобы в деле избрания Бориса заменить боярский приговор указом постриженной царицы. Кажется, что выход из тупика найден, но возникает неожиданное препятствие – Борис категорически отказывается принять корону и сам уезжает в монастырь.

Патриархат в политической жизни России и судьбе Годунова

Что это было? Хитрый расчет, блеф в игре с соперниками, искреннее нежелание принять власть или положенный ритуал? А что если после отказа нового предложения не последует? Ставкой в этой игре была жизнь самого Годунова, но тогда он выиграл временно.

«В понедельник 20 февраля, на масленице, после молебна патриарх с духовенством, боярами и всенародным множеством отправились в Новодевичий монастырь, где Борис жил вместе с сестрой. Со слезами били челом, много молили и получили отказ», – Сергей Соловьев, историк, профессор Московского университета, ректор Московского университета, ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук.

«Как прежде я говорил, так и теперь говорю. Не думайте, чтоб я помыслил на превысочайшую царскую степень такого великого и праведного царя. На другой день, опять святейший патриарх созывает к себе всех православных христиан и советует устроить во вторник празднества Пречистой Богородицы в Успенском соборе, также по всем церквам и монастырям. После чего с иконами и крестами идти в Новодевичий монастырь, пусть идут все с женами, грудными младенцами, бить челом государыне Ирине Федоровне и брату ее Борису Федоровичу, чтобы показали милость», – Борис Годунов.

Такое отношение Иова и всего духовенства к Годунову обусловлено его заслугами в учреждении патриаршества в России, а это поворотный пункт в нашей истории. Вероятно, и не было бы Великой России, если бы православная церковь осталась под патриархатом Константинополя.

Именно дипломатические усилия Годунова в царствование Федора определили духовную независимость российского государства – расчистили небеса над нами. Над нами никогда не было первого Рима, а в 1589 не стало и второго.

Как народ царя требовал

Между тем Земский собор завершил свою работу крестным ходом в Новодевичий монастырь с очередной просьбой к Борису занять пустующий трон.

Вот как описано это событие в утвержденной собором грамоте: «При звоне колоколов вынесли из монастыря икону Славянской Богородицы. За иконой вышел Годунов. Подойдя к иконе, он громко возопил со слезами: «Пречистая Богородица, помолися мне и помилуй мя». После обедни патриарх со всем духовенством в священных одеждах с крестом и образами пошли в келью к царице. Долго стоя на коленях, с плачем и рыданием вопили: «Благочестивая царица, помилосердствуй о нас, пощади, благослови и дай нам на царство брата своего Бориса Федоровича. Царица заплакала и сказала: «Против воли Божией кто может стоять? И ты безо всякого прекословия, повинуясь воле Божией, будь всему православному христианству государем».

Такова официальная версия. Свидетель избрания Годунова, князь Шаховской, описывает все совершенно по-другому: «И вышло все священство и монашество с пречистыми чудотворными иконами, и умоляли его венчаться царским венцом и царствовать над ними. Он же пролил для видимости слезы перед народом, словно не желая того, а на самом деле издавна задолго до этого дня в сердце своем власти жаждал».

Избранный царь готовился короноваться в Кремле, но прежде отправился под Серпухов, где собралось огромное русское войско, ожидавшее нападение Крымского хана.

«Борис остановился в Серпухове и отсюда распоряжался устройством рати. Новый царь занимался и тем, чтобы щедрость и угощениями привязать к себе служивых людей. Пишут, что почти ежедневно бывали у него обеды на 70 тысяч человек. Подавал ратным людям и всяким в Серпухове жалованье и милость великую», – Сергей Соловьёв, историк, профессор Московского университета, ректор Московского университета, ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук.

Историк Руслан Скрынников так объясняет политическую подоплеку происшедшего: «Провинциальная служивая мелкота составляла подавляющую массу господствующего сословия. Её энтузиазм помог Борису преодолеть колебания среди столичного дворянства, почти в полном составе участвовавшего в серпуховском походе».

Престол уготованный

Как завершился этот странный эпизод, описано у Сергея Соловьева: «Слух о походе ханского оказался ложным, вместо грозной рати явились мирные послы. В тот же день царь угостил все войско и отправился в Москву. Сюда он въехал с большим торжеством, как будто одержал знаменитую победу».

И опять стали утверждать, что Годунов все сам специально подстроил. И опять без всяких доказательств, хотя на самом деле, Борис, как опытный политик, просто воспользовался удобным случаем. Но так или иначе это царствование началось массовым представлением и закончится оно великим и страшным спектаклем, но уже с большой настоящей кровью.

А пока не ожидающий никакого лиха народ торжествует оттого, что пустовавший российский трон, наконец, занят. А новоявленный монарх одаривает милостями всех и, прежде всего, новое правящее сословие. Русское дворянство еще при Федоре немало получило от Годунова.

«По инициативе Бориса казна освобождает от податей усадебную запашку помещиков, несших военную службу», – Сергей Платонов, советский историк, педагог.

Хлопоты Годунова и о простом люде

С именем Годунова связан и указ 1597 года, который стал важным шагом по превращению вольных землепашцев в собственность помещиков: «Которые крестьяне из поместий и вотчин выбежали до нынешнего года за пять лет, на тех в суд давать и сыскивать накрепко и по суду этих беглых крестьян с женами, детьми и со всем имением отвозить назад, где они жили».

Василий Осипович Ключевский писал: «Крестьянский труд оставался еще по закону свободным, хотя на деле значительная часть крестьянского населения входила уже в долговую зависимость от землевладельцев, грозившею ей законной крепостной неволей».

Крепостью на Руси называли соглашение, по которому вещь или человек переходили в собственность покупателя. Люди издревле продавали за долги самих себя или становились холопами.

«Завлекали в неволю всячески: ласками, подарками, силою и муками. Иных зазывали к себе винца токмо испить. Выпьет неосторожный гость три-четыре чарочки, и холоп готов», – монах Авраамий Палицын.

Сергей Соловьев объясняет закрепощение русского крестьянства военно-политическими мотивами: «Основу войска составляли дворяне и дети боярские, получившие за свою службу поместья, с которых они должны были содержать себя и по призыву государя являться на службу конно, людно и оружно. Для этого служивый человек должен был иметь на своей земле постоянное народонаселение. А мог ли он иметь его, когда богатый сосед переманивал у него крестьян большими льготами. Государство, давшее служивому человеку землю, обязано было дать ему и постоянных работников, иначе он служить не мог».

Пушкин, уверенный в причастности Бориса к смерти царевича, устроил свой гениальный литературный суд над Годуновым, который и сегодня продолжается на десятках театральных сцен. Но тот же Александр Сергеевич в письме к Чаадаеву клялся: «Ни за что на свет я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, какой нам Бог её дал».

А ведь три века этой истории были дворянскими, а значит, крепостническими, когда свободное развитие высшего сословия обеспечивалось фактическим рабством низшего класса.

Борис Годунов – градостроитель

Историки называют строительство городов любимым занятием Бориса. Действительно, в период его царствования были построены десятки городов, которые играли важную роль в судьбе будущей империи.

Строя города, Борис строил государство, строил его под себя, своих детей и внуков. Ирония заключается в том, что он его построил под своих главных врагов – Романовых. Под их трехсотлетнее царствование.

Годунову необходимо было все географические приобретения Грозного освоить, связать сетью крепостей, городов и таможен, охватить военным и штатским управлением, а для начала – просто заселить.

«Чтоб укрепиться в Сибири, нужно было заселить ее русскими людьми. Взять, следовательно, часть народонаселения в старых областях государства и без того имевших его мало», – Сергей Соловьёв, историк, профессор Московского университета, ректор Московского университета, ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук.

«Годунов первые два года своей власти до 1600 года вел мирную, политику, то есть он не казнил, ссылал кого-то. А 1600 год – это какой-то рубеж не только в его власти, но и в том, что происходило в русском государстве – начался великий голод», – Галина Шуцкая, директор музея «Палаты бояр Романовых».

Три года в России был страшный неурожай, к голоду присоединилась холера. Борис приказал открыть царские амбары, но их быстро опустошили. Ели кошек, собак, мышей.

Тот же голландец Масса писал: «У многих богатых людей амбары были полны хлеба, часть его уже сгнила от долголетнего лежания».

Современные историки считают, что это был саботаж, направленный на свержение Годунова. Ненависть больших бояр к Борису понятна, но теперь от него отвернулись даже его преданные сторонники.

Сергей Соловьев так характеризует последний период правления Бориса: «Неуверенность в собственном достоинстве, в собственных правах развила в нем мелкую болезненную подозрительность, заставившую его осквернить царство доносами неслыханными».

Боярский род Романовых

Уже в начале 1600 года усиленно шли разговоры о том, что Романовы готовят что-то против Бориса Годунова.

«В 1600 году дворянин Бартенев, служивший казначеем у Александра Романова, донес, что Романовы хранят у себя в казне волшебные коренья, намереваясь испортить, умертвить колдовством царскую семью», – Василий Ключевский, историк, ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук по истории и древностям русским.

По всей Европе тогда горели на кострах ведьмы и колдуны за точно такие же корешки, как те, что были найдены в доме Романовых. В колдовскую магию верили все: от монархов, до холопов. Точно так же, как в новое время стали верить в науку.

«Обвинили братьев Романовых и всех их родственников в покушении на государское здоровье. Так было записано решением», – Галина Шуцкая, директор музея «Палаты бояр Романовых».

Сыновей Никиты Романова, а также жену Федора Ксению насильно постригли в монашество и ссылают в самые отдаленные от столицы места. Александр, Михаил и Василий заживо сгниют в ямах на Урале.

Вряд ли можно рассматривать этот инцидент, как рядовую ссору двух соперничающих за власть боярских кланов. Россия становится мощной силой уже небезразличной Европе. За влияние на её элиту идет нешуточная борьба, игроки очевидны – это Англия и Речь Посполитая. И они, как могут, раздувают внутренние российский конфликты. Теперь в схватке Романовых и Годуновых уже не может быть не только мира, но даже перемирия. Следующий удар за Романовыми.

Лжедмитрий и великая авантюра

С западной границы приходит потрясающая весть: оказывается, царевич Дмитрий не погиб в Угличе десять лет назад, а собирает войско и идет в столицу, чтобы занять полагающийся ему по закону престол.

Ключевский так объясняет происхождение этой авантюры: «В гнезде наиболее гонимого Борисом боярства с Романовыми во главе, по всей вероятности, и была высажена мысль о самозванце. Винили поляков, что они его подстроили, но он был только испечен в польской печке, а заквашен в Москве. Недаром Борис, как только услышал о появлении Лжедмитрия, прямо сказал боярам, что это их дело, что они подставили самозванца».

Удивляет, как стремительно и с какой готовностью огромное количество русских поверило в этот миф, а ведь еще были целы башмаки, в которых они толпились у стен Новодевичьего и умоляли Бориса стать их царем. Все это говорит о таланте автора постановки с Лжедмитрием – убиенный младенец воскрес и идет с мечом, чтобы отомстить и восстановить попранную справедливость для всех, кто пострадал от Годунова. Против такого мифа бессилен Борис, как был бессилен Столыпин против мифа о революции, которая непременно облагодетельствует всех.

Костомаров Николай Иванович (историк, украинский поэт и драматург, публицист, писатель, педагог и общественный деятель, член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской академии наук) замечает, что Борис вскоре понял, что сила его врага заключается в готовности и народа, и войска, перейти при первом случае на сторону самозванца.

Доподлинно неизвестно, причастен ли Годунов к смерти Дмитрия, но он вел себя так, что ни у кого не осталось сомнений в его виновности. Француз Жак Маржерет, служивший в охране царя, пишет: «После появления «Дмитрия» Борис только и делал, что пытал и мучил. Тайно множество людей было подвергнуто пытке, отправлено в ссылку, отравлены в дороге, бесконечно число утопленных».

Эти приступы удушающего страха, судя по всему, и довели Годунова до внутреннего кровоизлияния. В летописной книге князя Шаховского о смерти Бориса рассказывается об этом на фоне сражения царского войска с отрядами самозванца.

Смерть Годунова

Князь Семен Шаховской: «Государевы же воеводы, подошли со всем войском под городок, называемой Кромы, и осадили его. Поскольку засели в нем казаки Расстригины и великий вред причиняли. В то время царь Борис в царствующем граде сидел за столом, за трапезой по обычаю царскому, и постигла его внезапная смерть. Упал он и умер».

Исаак Масса ссылаясь на неизвестных докторов, утверждает, что царь был отравлен. Кем и как, он не поясняет: «Мы подозревали, что царь умер. Однако никто не осмеливался сказать. На другой день народ московский тотчас был созван в Кремль, присягать царице и ее сыну, что и свершили. И все принесли присягу: бояре, дворяне, купцы и простой народ. Все города и области от Пскова и Новгорода до Казани и Сибири были приведены к присяге. Так Марья Григорьевна стала царицей, и сын ее Федор Борисович – царем всей Руси 16 апреля 1605 года».

Но всего через два месяца бояре совершают государственный переворот, Федора Годунова и его мать убивают.  Официально объявляют, что царь Федор и его мать сами отравились. Изуродованные тела их выставляются напоказ. Князь Шаховской считал, что руководителем расправы над Годуновыми был самозванец.

«Расстрига еще из города Тулы послал впереди себя в Москву бояр и воевод: князя Василия Голицына да князя Василия Мосальского. Повелел им подготовить все к приходу его, а царя Бориса повелел из церкви архистратига Михаила извергнуть, а царицу Марию и царевича приказал убить. Царевну же Ксению, дочь царя Бориса, девицу, опозорил и осквернил».

Причем подручными самозванца выступают не интервенты, а русские люди, только что присягнувшие Федору и его матери.