Летчик Гастелло, или судьба двух капитанов: история одного огненного тарана

26 июня 1951 года в белорусской деревне Декшняны начались раскопки братской могилы. Считалось, что именно в ней находятся останки экипажа легендарного летчика Николая Гастелло, который в первые дни войны направил свой подбитый самолет в колонну техники врага.

фото: mobillegends.net

С тех пор не раз пытались разгадать тайну его последнего полета, но эта история обросла множеством загадок и мифов.

Впервые имя капитана Николая Гастелло прозвучало в вечерней сводке Советского информбюро 5 июля 1941 года.

«Снаряд вражеской зенитки попал в бензиновый бак его самолета, – говорилось в этом сообщении. – Бесстрашный командир направил охваченный пламенем самолет на скопление автомашин бензиновых цистерн противника. Десятки германских машин и цистерн взорвались вместе с самолетом героя».

Не прошло и суток, а газета «Красная звезда» напечатала стихотворение Михаила Голодного о героическом капитане. В нем фамилия Гастелло еще написана неправильно – с одной буквой «л», но это было уже не так важно.

Даже много лет спустя Давид Ортенберг, в 1941 г. главный редактор «Красной звезды», хорошо помнил, как его поразило это маленькое сообщение о летчике, который бросил охваченный огнем самолет на фашистские танки.

Еще через несколько дней заметка о Гастелло появляется в газете «Правда». В то тяжелое для Советской страны время, когда фашисты уже хозяйничали в Белоруссии, Прибалтийских республиках, Молдавии; когда они подступали к Киеву, Смоленску, Ленинграду, пресса Страны Советов публиковала сообщения о проявлениях героизма наших бойцов и командиров.

Такие герои, как Николай Гастелло, призваны были стать образцом для воинов и сограждан, которые замирали у радиоточек, слушая последние известия.

На протяжении многих лет о легендарном капитане слагали стихи и песни, сочиняли рассказы и повести, а историю его подвига – знаменитый огненный таран – передавали из уст в уста от мала до велика.

Историческая справка

В апреле 1950 года главкому ВВС генерал-полковнику Жигареву доставили секретное письмо из Минска. Директор белорусского музея истории войны просил уточнить: «На каком самолете отправился в свой последний полет капитан Гастелло и где именно он совершил свой легендарный подвиг?».

Вскоре в Минске под грифом «секретно» получили ответ из Москвы: «Номер боевой машины Гастелло не установлен. А точное время и место подвига определить не представляется возможным».

Все это звучало более чем странно. Страна уже десять лет знала о бессмертном подвиге героя, и вдруг выяснилось, что почти никаких конкретных данных о нем нет.

Из автобиографии, написанной самим капитаном Гастелло за три года до начала войны, известно, что отца капитана звали Франц Гастыло. В начале двадцатого века он перебрался в Москву, здесь устроился на завод и почему-то изменил свою фамилию. В 1907-м у него родился сын Николай.

С 1923 г. Николай Гастелло работал учеником столяра, потом слесарем. В 1928 году вступил в партию, женился. Его невеста Анна была на пять лет старше него. В 1932 году Гастелло призвали в Красную армию и направили в авиашколу.

К лету 41-го Николай Гастелло был уже опытным летчиком. Еще в мае он получил назначение на должность командира 4-ой эскадрильи 207-го дальнебомбардировочного авиационного полка и перевели вместе с семьей в авиагородок Боровское под Смоленском, где дислоцировался его полк. Получили двухкомнатную квартиру, что по тем временам было невероятным счастьем. Места живописные – лес, река…

Первые потери

24 июня 1941 года самолеты полка Гастелло ударили по скоплению войск вермахта. Потери были большими, немцам удалось сбить десять наших бомбардировщиков.

Пострадала и машина самого Гастелло, а его штурман получил тяжелое ранение. Но летчику все-таки удалось дотянуть до аэродрома и посадить самолет. Пилоты еще не успели прийти в себя после вылета, как у них над головами появился немецкий бомбардировщик Ju 88.

Гастелло под огнем добежал до ближайшего самолета, проник в кабину стрелка-радиста и открыл огонь из пулемета. Юнкерс был сбит, а немецкие летчики взяты в плен. За этот сбитый самолет Гастелло хотели представить к награде, но не успели.

25 июня 1941-го разведка обнаружила немецкие танки всего лишь в 30 километрах от Минска. Это сообщение выглядело настолько невероятным, что ему сначала даже не поверили, однако оно подтвердилось. Немецкие войска быстро продвигались на восток.

Тайна гибели экипажа ДБ-3Ф

Еще накануне Нарком обороны маршал Тимошенко приказал командирам авиационных соединений бомбить эти колонны непрерывно днем и ночью, целыми полками с малых высот 400-600 метров. Впрочем, бомбить полками было невозможно. Только в первый день войны в Западном военном округе было уничтожено около половины всех советских самолетов.

«Истребителей не хватало, бомбардировщики летали на цели без прикрытия, – Андрей Симонов, историк авиации. – Это действительно нужно иметь героизм, зная, что тебя будут с земли обстреливать зенитки, а с воздуха – истребители противника. И никто не будет прикрывать. Это достойно уважения».

Утро 26 июня 1941 года. С аэродрома Боровское под Смоленском на боевое задание отправляются самолеты 207-го полка. Среди них и бомбардировщик ДБ-3Ф, который пилотирует капитан Гастелло.

В его экипаже: лейтенант Анатолий Бурденюк – штурман, сержант Алексей Калинин – стрелок-радист и адъютант эскадрильи, лейтенант Григорий Скоробогатый – нижний люковый стрелок. Обратно самолет уже не вернется. С этого момента в судьбе экипажа и самого Гастелло начинаются сплошные загадки.

После выполнения задания на аэродром вернулись ведомые Гастелло – самолет старшего лейтенанта Федора Воробьева и его штурмана лейтенанта Анатолия Рыбаса.

Из их рапорта и стало впервые известно о подвиге. Воробьев и Рыбас рассказали, как самолет их командира был подбит в районе деревни Декшняны из вражеской зенитки. А потом машина развернулась, врезалась в немецкую колонну, и мощный взрыв потряс скопление вражеской бронетехники. Огненный смерч перекинулся на другие танки противника.

В своих мемуарах маршал авиации Скрипко, в то время командующий 3-го авиакорпуса, в который входил полк Гастелло, утверждает, что на следующий после огненного тарана день он приказал отправить на место подвига специальный самолет, который сфотографировал сожженные танки и цистерны. Но этого снимка в архивах обнаружить не удалось.

Неясно, как Воробьев и Рыбас оказались ведомыми Гастелло, ведь эти летчики служили не в 207-м, а в 96-м авиаполку. Это известно из их личных дел. И почему нигде нет упоминаний о других членах их экипажа? Ответы на эти вопросы старший лейтенант Воробьев и лейтенант Рыбас унесли с собой. Вскоре они тоже погибли в боях.

207-го и 96-го авиаполка через три месяца уже не стало. Воробьева два раза сбивали, потом погиб. Рыбаса три раза сбивали, и он тоже погиб. Все летчики погибли.

Свидетели атаки на колонну

После войны, когда сотрудники Белорусского музея войны пытались отыскать следы самолета Гастелло, они опросили местных жителей. В архивах сохранился важнейший документ – это свидетельства жителей деревни, записанные в апреле 1950 года.

По их словам, все происходило так. 26 июня около 11 утра по шоссейной дороге в сторону Минска шли немецкие танковые колонны, мотострелки, автомашины с цистернами горючего. Неожиданно в небе показались три советских бомбардировщика, преследуемые фашистскими истребителями. Тут же по нашим крылатым машинам ударили залпом и зенитки. Вскоре один из советских самолетов с хвостом дыма скрылся из виду, ушел на юг. Второй остался невредим и повернул в сторону Минска. Третий самолет был подбит и загорелся.

В деревне видели, как одна из горящих машин опускалась все ниже и ниже, и когда пролетала над самой колонной, сбросила на нее несколько бомб. И почти сразу же самолет врезался в землю в 180 метрах от шоссе и взорвался.

Позже жители добрались до места взрыва и втайне от немцев похоронили останки летчиков поблизости. Воздушный бой у деревни Декшняны действительно был. Правда, легендарного огненного тарана никто из свидетелей почему-то не видел.

Послевоенные поиски летчиков

Обломки самолета разыскали после войны. Жители деревни показали и место, где они похоронили останки экипажа. Поэтому белорусские историки попросили Москву сообщить им точные данные о самолете Гастелло и месте его подвига. В десятую годовщину этого события планировалось перезахоронить летчиков в райцентре и поставить им памятник. В Москве согласились. Братскую могилу у деревни Декшняны вскрыли 26 июня 1951 года.

В могиле действительно нашли то, что искали – останки летчиков и их личные вещи. Эти вещи и сейчас хранятся в Белорусском музее истории войны. Но еще в начале 50-х выяснилось: экипажу Гастелло они не принадлежали. Получалось, что у Декшнян погиб какой-то другой экипаж. Но какой?

Зимой 1952 года вдова капитана ВВС Александра Маслова, бесследно исчезнувшего в первые дни войны, получила извещение из белорусского поселка Радошковичи.

В нем сообщалось, что ее муж совершил героический огненный таран. Но самое удивительно то, что из письма следовало – это произошло в том же самом месте, где искали самолет легендарного Гастелло. И даже в тот же самый день – 26 июня 41-го.

Было ли это простым совпадением или за ним стояло что-то другое? И почему капитан Маслов оказался там, где должен был быть капитан Гастелло?

Капитан Маслов: справка

Александр Маслов родился в 1907 году в семье крестьянина-бедняка. Был призван в Красную армию, принимал участие в финской войне 1939–40 гг. Когда началась Великая Отечественная, он служил в том самом 207-м дальнебомбардировочном авиационном полку, где и капитан Гастелло. Они хорошо знали друг друга.

26 июня 1941 года Маслов и Гастелло вместе отправились выполнять одно и то же боевое задание. И вместе не вернулись. До этого рокового дня жизни двух капитанов мало чем отличались. Но после смерти их ждала совершенно разная судьба…

Если имя капитана Гастелло знала вся страна, то Маслов был потерян на долгие годы не только для Родины, но и для своей семьи. Пропавшие без вести считались предателями, ведь теоретически они могли сдаться в плен. Их семьи не пользовались никакими льготами, так что жизнь семьи капитана Маслова совсем не была сладкой.

И вдруг обломки самолета Маслова обнаружены на месте легендарного подвига Гастелло. Самой ценной находкой оказался медальон одного из летчиков – черная эбонитовая капсула, в которую укладывалась записка со сведениями о ее владельце. Ее нашел житель деревни Михаил Рубанович.

Медальон направили на экспертизу в ЦК компартии Белоруссии. Через некоторое время оттуда пришел ответ, что владелец – старший сержант Григорий Реутов. Из архивных документов стало известно: Реутов проходил службу в 207-м авиаполку и пропал без вести 26 июня 1941 года. В последний полет с ним отправились: штурман – лейтенант Владимир Балашов, люковый стрелок – младший сержант Бахтурас Бейсекбаев и, наконец, командир экипажа – капитан Александр Маслов.

Официальная версия подвига Гастелло рушилась буквально на глазах. На новой могиле летчиков в центре поселка Радошковичи даже появились имена погибших в том бою членов экипажа Маслова. Но вскоре они снова исчезли.

Вся эта история сильно встревожила советское руководство. С легендой о подвиге Гастелло уже выросло целое поколение, и переписывать заново историю не хотел никто. В 1953 году, когда сведения о найденных останках летчиков экипажа Маслова попали в Москву, проверить эти факты поручили генералу, одному из заместителей начальника Главного политуправления Советской армии. Его звали… Леонид Ильич Брежнев.

В архивах сохранилось донесение на имя будущего Генерального секретаря ЦК КПСС. В нем говорится, что медальон из могилы действительно принадлежит старшему сержанту Реутову из экипажа Маслова. Странное совпадение: вскоре после того, как это письмо попало к Брежневу, останки экипажа Маслова перезахоронили снова, теперь уже на кладбище в Радошковичах. А на месте бывшей могилы поставили бронзовую фигуру Николая Гастелло.

Есть уникальный документ. Это общий учет боевых вылетов 207-го полка с 22 июня по 1 сентября 1941 года.

Два капитана, две записи в документах

26 июня сделано две записи. Первая из них о том, что на бомбардировку войск противника вылетело сначала звено из трех самолетов, вернулись обратно два. Один экипаж пропал, как говорится в документе, по неизвестной причине. Есть основание предположить, что это и был экипаж Александра Маслова.

Вторая запись за тот же день: новый вылет, боевое задание то же. Сразу указывается, что именно в этом вылете геройски погиб Гастелло. Другими словами, Гастелло вылетел позже Маслова.

«Звено Маслова вылетело в 9 утра в районе Радошковичей бомбить прорвавшиеся немецкие колонны. В 11 утра, то есть с разницей в два часа вылетел Гастелло со своими ведомыми», – Валерий Богушевич историк авиации.

Когда Гастелло вылетал на задание, самолет Маслова, скорее всего, уже догорал на шоссе под Декшнянами.

«Вся послевоенная слава этого подвига досталась Николаю Францевичу Гастелло. Его именем были названы многие пионерские дружины, школы, улицы… А Маслов оставался в тени до 1996 года», – Галина Бабусенко, научный секретарь Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны.

Официально о капитане Маслове не упоминали еще почти сорок лет. Только в 90-х годах прошлого века все члены его экипажа были посмертно награждены Орденами Отечественной войны 1-й степени. А в 1996 году Указом Президента России им присвоили звания Героев России. Но главный вопрос по-прежнему оставался без ответа.

Что произошло с самолетом Гастелло?

Если подвиг у деревни Декшняны совершили Маслов и его товарищи, то что же тогда произошло с самолетом Гастелло и можно ли где-нибудь отыскать его следы? Ровно 10 лет назад судьбой Николая Гастелло заинтересовался белорусский кинодокументалист Анатолий Алай.

«Я не старался как-то воспользоваться этой ситуацией, то есть, ухватившись за жареный факт, обвинить в чем-то Гастелло. Мне хотелось установить истину. Разгадать тайну гибели Гастелло – одна из основных задач, которую я поставил», – Анатолий Алай, кинорежиссер.

После того, как Алай познакомился с архивными документами и опросил очевидцев, он выдвинул неожиданную и даже сенсационную версию: Гастелло не погиб, а был взят немцами в плен. Могло ли это произойти на самом деле?

Вскоре после рапорта Воробьева и Рыбаса о подвиге Гастелло он становится символом героизма и мужества для всей страны. Но почему именно Гастелло? Ведь даже если полностью принять официальную версию огненного тарана, это был не первый случай за время войны.

Огненные тараны Великой Отечественной

«Петр Чиркин совершил первый таран. Это начало войны. Потом были тараны Саркиса Айрапетова через день. Тараны Александра Николаевича Авдеева. И только шестым по времени был таран Николая Францевича Гастелло, направившего свой борт в скопление врага», – Николай Бодрихин, историк авиации.

На следующий день после гибели экипажа Гастелло, тоже под Радошковичами, свой подбитый самолет ДБ в скопление немецкой техники направил заместитель командира эскадрильи 128-го скоростного авиаполка Исаак Пресайзен. Его представили к званию Героя посмертно, но оно так и не было присвоено.

А произошло вот что. Через несколько дней было арестовано, а потом расстреляно, все командование Западным фронтом, обвиненное И. В. Сталиным в неудачах Красной армии. Среди расстрелянных был заместитель командующего ВВС фронта генерал Таюрский, который и подписывал наградные документы на Пресайзена. После его казни никто уже не вспоминал о том, кого он утверждал героем. Только 50 лет спустя Пресайзен был посмертно награжден Орденом Отечественной войны 1-й степени.

В случае с Гастелло все было по-другому. 25 июля командование 207-го полка подписало представление о присвоении капитану звания Героя, а 26 июля его утвердило командование 3-го авиакорпуса, и в этот же день Указ о награждении Гастелло был подписан в Москве. В условиях военной суматохи и тяжелых поражений такая оперативность казалась просто невероятной.

Может быть, это объяснялось тем, что о Гастелло уже успели написать все советские газеты, первой из которых была «Красная звезда».

На первой полосе

«Крестным отцом» подвига Гастелло, я считаю, является Давид Ортенберг, которого партийный деятель Лев Мехлис поставил главным редактором газеты «Красная звезда». А Ортенберг говорил, что если «Красная звезда» напишет о человеке, то его обязательно наградят», – Анатолий Алай, кинорежиссер.

«Я регулярно ходил к Сталину, а звонил ещё чаще – связь была прямая. Многих наших бойцов наградили после того, как о них написали в «Красной звезде», «Правде» и многих фронтовых газетах. Это был непрерывный процесс, узаконенный жизнью. И Слава Богу!», – Давид Ортенберг, в 1941 г. главный редактор газеты «Красная звезда».

Любопытная деталь. В первой заметке о Гастелло в «Красной звезде» говорилось, что свой подвиг он совершил 3 июля. В этот день по радио выступил И. В. Сталин – он обратился к народу с призывом сражаться до последней капли крови. Огненный таран, который совершил советский летчик в день обращения вождя к народу выглядел вдвойне символическим подвигом.

В наградном листе Николая Гастелло описывалось сразу два его подвига: огненный таран и сбитый 24 июня 1941 года немецкий бомбардировщик. Интересно, что в этом сугубо официальном документе были и такие строки: «Поэты и писатели сложили о славном экипаже и его командире песни и боевые рассказы».

Хотя надо отметить одно обстоятельство: в тех отчетах о подвиге Гастелло фамилии членов его экипажа вообще не упоминаются.

«Конечно, какие-то герои могли быть забыты, другие – незаслуженно подняты на щит. Но это всегда так – когда создается миф, берется один герой. Какого-то тщательного отбора подвига или его проверки не делается, да это и не нужно. Складывается мифологический образ, а был он или нет, читатели газеты не смогут проверить», – Борис Соколов, историк.

Только в 1958 году летчиков из экипажа Гастелло посмертно наградили Орденами Отечественной войны 1-й степени. Но все это было уже потом, а тогда, в конце июля 1941-го, в газетах появляется фотография: родители, сестра, жена и брат капитана читают Указ о присвоении Николаю Гастелло звания Героя Советского Союза. Никто из них тогда еще не знал, что его следы уже обнаружены. Но совсем не там, где, согласно официальной версии, они должны были быть.

Памятник в честь подвига Гастелло и поныне стоит у развилки двух дорог у деревни Декшняны, то есть примерно на том самом месте, которое указали в своем рапорте свидетели тарана – летчики Воробьев и Рыбас. Но как теперь известно, здесь погиб самолет капитана Маслова. Да и того огненного тарана, который описали Воробьев и Рыбас, никто из жителей Декшнян после войны так и не вспомнил.

Свидетели подвига

Чтобы понять, что именно случилось с экипажем Гастелло, после войны нужно было искать новых свидетелей, и они действительно нашлись.

26 июня 1941 года примерно в 25 километрах южнее Декшнян через деревню Моцки по проселочной дороге тоже двигалась колонна немецких войск. Неожиданно колонна остановилась – под тяжестью техники обрушился бревенчатый мостик, по которому местные жители возили дрова и сено.

В это время и появились советские самолеты, которые и начали обстреливать застрявшие на дороге войска. Зенитные орудия немцев открыли ответный огонь, один из самолетов был подбит.

Местные жители видели, как горящая машина прошла над деревней, но затем вдруг развернулась и снова стала заходить на колонну немецких войск. Однако самолет повело в сторону, он упал в лес, раздался взрыв, и над деревьями поднялось огромное пламя.

Вокруг были немцы, поэтому к месту падения самолета жители деревни Моцки пришли только через три дня. Они увидели жуткую картину…

«Когда мой дедушка со своими друзьями пошел на место падения самолета, они увидели разбитую кабину, а на стропах парашютного ранца висел на дереве летчик. Он был от пояса до сапог выгоревшим… Рядом валялись бумаги. Возможно, немцы проверили карманы. Вот здесь было найдено письмо летчика Скоробогатого, которое он писал жене», – Валерий Богушевич, историк авиации.

Письмо летчика долго хранилось в деревне, но потом его следы затерялись. Однако местные жители хорошо запомнили – фамилия летчика была именно Скоробогатый. Но ведь известно, что люковым стрелком экипажа Гастелло был лейтенант Григорий Скоробогатый. Позже на месте упавшего самолета нашли останки еще одного летчика. Месяца через два, когда дожди смыли гарь, люди увидели, что в горелых остатках мотора белеют человеческие кости… Останки обоих пилотов похоронили в одной могиле тут же в лесу. Через двадцать с лишним лет после войны могилу летчиков под самолетом разыскал Валерий Богушевич, который слышал о ней в деревне с самого детства.

Могилу вскрыли и тщательно осмотрели. В ней обнаружили смертный медальон одного из погибших. Его отправили на экспертизу. Тем временем останки летчиков со всеми почестями перезахоронили в деревне Беларучи.

Позже до этой деревни дошли слухи: якобы экспертиза установила первые буквы фамилии, имени, отчества владельца медальона: А. А. К. Но ведь стрелка экипажа Гастелло как раз и звали Александром Александровичем Калининым. Местные жители уверены: именно самолет Гастелло погиб в районе деревни Моцки.

Гастелло выжил?

Самая сенсационная версия о судьбе легендарного капитана появилась совсем недавно. В 1997 году киногруппа во главе с режиссером Анатолием Алаем приехала в Моцки для съемок фильма о Гастелло. Документалисты нашли свидетеля, который своими глазами видел, что происходило в тот день. Именно его рассказ позволил Алаю предположить, что на самом деле 26 июня 1941 года Гастелло не погиб…

В июне 41-го жителю деревни Моцки Александру Агейчику было 15 лет. И он действительно видел 26 июня горящий советский самолет. Однако он видел еще кое-что.

«Летчик сразу на крыло выбрасывается, бежит по крылу и бросается вниз. Немцы подскакивают, подхватывают его под руки и в машину. А куда повезли, не знаю. Летчик живой был. И батька это видел, и я», – Александр Агейчик, очевидец.

Генерал-полковник Василий Решетников, который во время войны, как и Гастелло, летал на бомбардировщике ДБ-3М, утверждает, что выброситься на крыло мог только командир экипажа.

«Летчик выбрасывался через левый или правый борт в зависимости от обстановки. Если правая спираль или правый штопор, то ему нужно было через левый борт бросаться. Стрелки, как правило, через нижний люк, как и штурман – у него есть нижний, а есть верхний астролюк», – Василий Решетников, генерал-полковник.

Другими словами, если допустить, что А. Агейчик видел именно этот бомбардировщик, и это был тот самолет, что нашли местные жители в лесу, то выходит, что немцы захватили в плен самого Николая Гастелло.

В жизни Гастелло уже был эпизод, когда он чуть было не оказался в плену. Это случилось в 1939 году во время конфликта с японцами на Халхин-Голе. Тогда он летал штурманом на бомбардировщике, которым командовал Михаил Ююкин. Во время одного из боев самолет был подбит. Ююкин приказал экипажу прыгать, а сам направил горящую машину на японский дзот. Это и был первый в мире случай огненного тарана.

«И Николай Гастелло выпрыгнул на парашюте на вражескую территорию. Закопал парашют и возвратился в свою воинскую часть. Жуков, будущий маршал, а тогда он тоже воевал на Халхин-Голе, представляя к награде экипаж, представил только Ююкина. И только Ююкин стал Героем Советского Союза», – Анатолий Алай, кинорежиссер.

После первого тарана Гастелло остался жив. Возможно ли, чтобы подобное произошло и в июне 1941 года? Действительно ли Александр Агейчик видел самолет Гастелло, неизвестно, ведь по оперативным сведениям 26 июня 1941 года в этом же районе было сбито 5 советских самолетов различных полков…

Кто оказался в плену?

В те дни, как и позже, немцы не раз захватывали в плен советских летчиков, представителей элиты Красной армии. Их подвергали тщательной психологической обработке, и в некоторых случаях она достигала цели. Например, Герои Советского Союза капитан Бычков и старший лейтенант Антилевский, попавшие в плен в 1943 году, согласились перейти на сторону врага и воевали в рядах власовской армии. Они опубликовали несколько заявлений, о том, что сознательно сражаются против Сталинского правления плечом к плечу с немецкими солдатами.

Популярность летчиков в Советском Союзе была велика, и немцы наверняка раструбили бы о том, что героический капитан Гастелло, о котором слагают стихи и песни, на самом деле находится у них в руках. Но фамилия Гастелло ни разу не появляется в документах немецкой пропаганды. И, наконец, самое главное – она до сих пор не обнаружена в списках тех, кто попал в плен в июне 41-го. А учет пленных летчиков немцы вели очень аккуратно.

Однако кто-то из экипажа Гастелло на самом деле мог попасть в плен. В военных архивах обнаружен документ под названием «Список безвозвратных потерь 42-й авиадивизии». В нем отмечены экипажи Маслова и Гастелло. В том месте, где говорится о Гастелло, есть одно загадочное примечание: «Один человек из этого экипажа выпрыгнул с парашютом из горящего самолета, кто – неизвестно». 

Кем же был этот человек и что на самом деле произошло с экипажем Николая Гастелло 26 июня 1941 года? Точная хронология событий, видимо, уже не будет установлена никогда. Однако на основании известных сегодня документов и сохранившихся воспоминаний свидетелей можно попытаться составить версию гибели экипажа Гастелло и версию рождения легенды об огненном таране.

Как родилась легенда об огненном таране: версия

Около полудня 26 июня 1941 года экипажи Гастелло и Воробьева выполняют задание по бомбардировке колонны противника в районе Радошковичей. Они обстреливают немецкие войска, проходящие через деревню Моцки. Немцы открывают зенитный огонь. Первый самолет – самолет Гастелло – горит. Снаряды попадают ему в левый двигатель и носовую часть, где находится кабина штурмана.

«Так вот представьте, если не пуля пулеметная, а снаряд рвется в кабине штурмана. Штурман, конечно, будет убит. Командир находится за ним в метре. Командира и штурмана ничего там не отделяет, только две полоски дюрали. Поэтому командир, скорее всего, был тяжело ранен, возможно, даже смертельно. Он не мог спастись. Вероятно, и принял решение идти на таран», – Валерий Богушевич, историк авиации.

Воробьев и Рыбас утверждали, что Гастелло приказал им возвращаться на базу. И еще они видят, как кто-то прыгает из этого самолета с парашютом. Возвратившись, они докладывают о подвиге. Но потрясенные гибелью товарищей, делают ошибку, которая на многие годы определила посмертные судьбы двух капитанов – Гастелло и Маслова.

«Они не ведали, что за два часа до этого здесь погиб капитан Маслов. Это и внесло сумятицу в гибель двух командиров – капитанов, друзей при жизни. После смерти люди противопоставлены друг другу», – Валерий Богушевич, историк авиации.

Почему Воробьев и Рыбас были уверены, что Гастелло пошел на таран? На этот вопрос тоже нет ответа. Возможно, им просто так показалось, а возможно, командир им успел сказать об этом сам.

Не исключено, что раненый капитан приказал экипажу перед тараном покинуть самолет. Но штурман Бурденюк был убит, а обгоревшего люкового стрелка Скоробогатого потом найдут на земле. Так что выполнить приказ Гастелло, скорее всего, смог только стрелок Александр Калинин. Его судьба до сих пор остается тайной.

«В общем, никакого тарана не было. Но был подвиг. Подвиг этих мужественных, сильных, красивых, крепких людей, для которых честь нашей земли, нашей Родины, была превыше всего. Был великий подвиг. И не каждому это было по плечу», – Василий Решетников, генерал-полковник.

Потом местные жители найдут на месте падения самолета останки двух летчиков, а в 1970 году их перезахоронят в деревне Беларучи. На памятнике выбьют слова: «Неизвестным воинам-летчикам».

Герои, что ушли в небеса…

26 июня 1941 года свои последние вылеты совершили экипажи двух капитанов: Гастелло и Маслова. Но стала жить лишь легенда о первом. Не все в ней было правдой, но как писали в те дни газеты, Родина приобрела героя, и это действительно было так. О летчиках, которые совершали огненные тараны, позже недаром говорили, что они повторили подвиг Гастелло.

4 июля 1941 года капитан Михайлов пошел на таран вблизи города Пскова. 23 июля на дороге Пярну – Таллин младший лейтенант Плешаков таранил на своем подбитом истребителе зенитную батарею, а 28 августа старший лейтенант Вдовенко – переправу через Днепр. 3 сентября в колонну танков на горящем самолете врезался младший лейтенант Попов.

Во время войны советские летчики совершили огненный таран более 500 раз. Но все это было уже потом. А тогда, в тяжелые летние дни 41-го, именно Николай Гастелло стал символом героизма для всей страны. Судьба распорядилась так, что в тени этого имени остались другие герои, но вины капитана в этом нет. Когда он вел свой самолет в последний полет навстречу танковым колоннам и зенитному огню немцев, он меньше всего думал о том, чей именно подвиг потом будет признан первым.

Летчики, которые отдали свои жизни 26 июня 1941 года:

• капитан Николай Гастелло,

• лейтенант Анатолий Бурденюк,

• лейтенант Григорий Скоробогатый,

• сержант Алексей Калинин,

• капитан Александр Маслов,

• младший сержант Григорий Реутов,

• лейтенант Владимир Балашов,

• младший сержант Бахтурас Бейсекбаев.

Вглядитесь в лица героев, что ушли в небеса ради будущего не только своей страны, но и всего человечества…