Антон Павлович Чехов: «Никто не хочет любить в нас обыкновенного человека»

Антон Павлович Чехов – известный всему миру гений, оказавший огромнейшее влияние на литературу и театр ХХ века. Гений, не разгаданный и по сей день. Отчасти стараниями разных людей, в том числе, и родной сестры Антона Чехова – Марии.

фото: mirtesen.ru

Устрицы и Сахалин – сочетание этих слов кажется странным, но именно они стали роковыми вехами судьбы.

Как только Мария Павловна наталкивалась на то, что с ее точки зрения, не годилось для публикации на весь свет, она брала ножницы и вырезала этот кусочек. Вымарывание целых страниц из биографии Чехова продолжили советские чеховеды. В результате перед потомками Антон Павлович Чехов предстал в образе ироничного старичка в пенсне.

2 июля 1904 года в один из пансионов немецкого курорта Баденвейлер, который славился своими горячими источниками, был срочно вызван врач: там задыхался и умирал от туберкулеза легких русский писатель Антон Чехов.

Прибывший по вызову в номер на втором этаже доктор Швёрер только развел руками, ему нечем было успокоить Ольгу Книппер. Этого жеста не видел умирающий Чехов, он в бреду беседовал с какими-то женщинами, потом с японским матросом и повторял слова: «Сахалин, устрицы, Сахалин».

Легкомысленность или сознательный умысел?

Такое ощущение, что Чехов сознательно, если не искал гибели, то, по крайне мере, все делал для того, чтобы ее приблизить. Иначе как объяснить, что профессиональный врач словно не замечал смертельной болезни, которая преследовала его чуть ли не с самого детства.

«Это до сих пор для всех загадка – хороший доктор, диагноз, в 24 года начал кашлять кровью. Поехал после этого на Сахалин, зная, чем это может кончиться», – Татьяна Шах-Азизова, театральный критик, театровед, доктор искусствоведения.

Впервые Чехов посмотрел в глаза смерти, будучи восьмилетним мальчиком. Жарким летним днем он искупался в холодной речке и тяжело заболел. До этого случая никаких проблем со здоровьем у него не было. Антоша рос крепким, плотным и розовощеким.

Детство и юность Антона Чехова

Дед Антона был крепостным, а отец – Павел Егорович Чехов – выбился в купцы третьей гильдии и открыл в городе бакалейную лавку.

Лавка работала с 5 утра до 11 вечера. Кстати, там не топили, чтобы продукты сохраняли свежесть. Торговали всякой всячиной: баранками, колбасой, сырами, свечами сальными, грецкими орехами и растительным маслом, уксусом, сахаром, ну, и, конечно, колониальными товарами. Были здесь заморские вина и французские духи.

Желая существенно сэкономить, Павел Егорович устроил в лавку своих сыновей. Антон работал за конторкой, принимая деньги, там же ему иногда удавалось заняться уроками. Но времени всегда не хватало, потому юный Чехов два раза оставался на второй год, а за плохие отметки по арифметике и греческому становился частым гостем карцера Таганрогской мужской гимназии.

«В детстве в нашей Таганрогской лавочке я сальными свечами торговал, а какой там проклятый холод был! А под ночь, бывало, сидя за прилавком на ящике из-под казанского мыла, ежась от холода в гимназической шинели и дырявых калошах, я пытаюсь делать задания по-латинскому, кончик пера натыкается на лёд – чернила замерзли» (Из воспоминаний А. П. Чехова).

Работа в лавке состояла еще в одном мучительстве: отцовской страсти к церковному пению, которая превратила жизнь детей в настоящую пытку.  Ежедневно братьям Чеховым приходилось отстаивать длинные церковные службы, а в воскресенье – петь в хоре Никольского храма. Прихожане умилялись, а Антон вспоминал, как они с братьями испытывали чувство неловкости, переживая за свои прохудившиеся подошвы. Единственным хорошим воспоминанием о церкви для писателя был колокольный звон.

По семейным обстоятельствам

В возрасте 13 лет в жизни Антона произошел крутой перелом. Отец оказался должен кредиторам крупную сумму денег, над горе-купцом нависла опасность тюремного заключения, и ему с женой пришлось сбежать в Москву. Средств к существованию не было совсем, и Чехов был вынужден наняться репетитором.

Два старших брата Антона в это время учились в Москве: Александр – в университете, а Николай – в художественном училище. Младшие братья – Иван и Антон, учились в гимназии в Таганроге.

Первую осень в столице семье Чехова приходилось жить в сырой съемной квартире с вшами. Нищета беспросветная, а некогда гневливый отец превратился в настойчивого попрошайку.    

Из письма Павла Егорыча – отца Антона: «Антоша, постарайся иметь уроки, чтоб доставать деньги и хоть немного нам присылать каждомесячно. Подумай, что нас немалая семья собралась, в сутки непременно надо целковый. Приходу ниоткуда нету, а заложить нечего. В этот раз мамаша ждала от тебя двадцать рублей и, как услыхала, что прислано 12, залилась горькими слезами».

Родители не спрашивали, как живется сыновьям, что они едят, во что одеты. Все время от отца и матери они слышали лишь «надо», что впоследствии стало писательской поговоркой: «Папаше и мамаше кушать надо». Сыну следовал приказ за приказом: распродавать всю домашнюю утварь, а вырученные средства как можно быстрее отсылать в Москву.

Из письма Евгении Яковлевны, матери Антона Чехова: «Антоша, в кладовой на полке три блюда. Предложи Людмиле Павловне. Если даст 60 копеек, то отдай. Большую кастрюлю, может, возьмет Аглая за два рубля. Три большие сковороды, три кастрюльки черные отдай Фенечке на сбережение. Медные кастрюли продай, большое корыто продай за один рубль».

Увлечения будущего писателя

Трудно представить, как Антон, еще подросток, умудрялся работать репетитором, учиться, занимался продажей имущества, был редактором рукописного журнала «Заика», ходил в театр, да еще и увивался за гимназистками.

Чехов был постоянным зрителем Таганрогского театра. В Таганрогском театре шла оперетта Оффенбаха «Прекрасная Елена». Это был первый спектакль в жизни тринадцатилетнего подростка. Зрелище потрясло его, с этого момента он постоянный театральный зритель. И это несмотря на то, что ученикам гимназии запрещалось посещать спектакли без разрешения руководства заведения.

Однако, Чехов умудрялся проникать на галёрку постоянно, либо с помощью своего нового друга Жоржа, либо используя приемы конспирации. Иначе, если поймают – карцер. Чтобы пробраться на спектакль, Антон иногда надевал маскирующий наряд, состоящий из темных очков, отцовского пальто и искусственной бороды. Это позволяло ему пройти незамеченным мимо учителей из гимназии, которые дежурили в театре, чтобы ловить непослушных воспитанников. Он посмотрел «Прекрасную Елену» бессчетное количество раз.

Театр оперетты, Оффенбах, роскошные наряды, полуобнаженные женщины на сцене и вот этот дуализм: с одной стороны, нищета, побои отца, а с другой – блистательный мир фривольной оперетты конца XIX века. Вот тут, видимо, произошло взросление – подростком стал становиться, юношей, мужчиной.

Именно в это время и случилось в жизни тринадцатилетнего Антона Чехова то, на что советским историкам было приказано наложить гриф «Совершенно секретно».

Непознанный Чехов или щекотливая биографическая деталь

Когда уехали родители, Антон остался предоставлен самому себе. Это была полная свобода, он жил один в доме родителей. Иногда они с приятелями-гимназистами пускались во все тяжкие. Ходили по злачным местам, играли в карты и пробовали алкоголь. Прямо напротив дома Чехова находился бордель Дарьи Ивановны, сюда тоже захаживали великовозрастные гимназисты. Возможно, именно здесь юный Чехов стал мужчиной.

Бордель находился как раз напротив дома Чехова. Об этой пикантной подробности биографы молчали долгие годы, так как это никак не вязалось с образом благочестивого и добродетельного властителя дум.

Юрий Бычков – бывший директор дома-музея в Мелихово – один из первых заговорил о тайных сторонах жизни писателя. За это его уволили.

«Я здесь опубликовал тот факт, что Чехов в одной из своих автобиографий сказал: «Невинность я потерял в тринадцать лет в Таганроге», – Юрий Бычков, бывший директор дома-музея в Мелихово.

Весьма щекотливая биографическая деталь. Наверное, действительно, её не следует помещать в школьные учебники. Но мы, взрослые люди, не перестанем же из-за этого читать признанного классика русской литературы, а, может, наоборот, многое в жизни Чехова, в его рассказах и драмах, нам станет понятнее? Его тайные терзания, стремление к одиночеству.

Первые проблески таланта Антона Чехова

В мае 1879 года воспитанники Таганрогской гимназии писали выпускное сочинение. После того как экзаменационные работы проверили, преподаватель Стефановский выбежал в учительскую: «Представьте себе, господа, кто удачнее всех написал сочинение? Антон Чехов!».

Выпускное сочинение Антона Павловича оказалось лучшим. Учителя были удивлены, ведь чаще всего Антон Чехов получал по предмету тройки. Оставшемуся без родительского надзора Антону было не до уроков, он их просто прогуливал. Гимназические инспекторы иногда замечали его у трактиров или сомнительных увеселительных заведений, что каралось частыми отсидками в карцере. 

15 июня 1879 года в актовом зале гимназии, в торжественной обстановке, Антону Чехову вручали аттестат зрелости. И хотя в нем встречаются тройки по латыни, математике, физике, математической географии, для Антона это была настоящая победа. За 10 лет он все же одолел полный восьмилетний курс гимназии и получил право без экзаменов поступать в университет.

Он мечтает об учебе в университете Цюриха, у него пятерка по немецкому. Но родители настояли, чтобы сын взял на себя заботы обо всей большой семье Чеховых.

6 августа 1879 года Антон покидает Таганрог навсегда, он едет в Москву. Он получает паспорт. Лет – 19, рост – два аршина и 9 вершков (это 186 см), волосы – русые, глаза – карие.

Медицинское образование Антона Чехова

«Ты просишь нашего совета в отношении себя, по какому факультету тебе идти. Из опыта видно нам, что медицинский факультет практичный, современный, там скорее средства можно достать к жизни, что нам теперь всем необходимо» (Из письма родителей Антону Чехову).

Чехов поступает на медицинский факультет, чтобы избавить семью от бедности. Чтобы избавить семью от унизительной бедности, Чехов поступает на медицинский факультет Московского университета (сейчас МГМУ им. И. М. Сеченова). Но больших доходов, как на то надеялся Антон, медицина не приносила, поэтому днем Чехов лечил больных, а ночами подрабатывал: писал юморески для грошовых газетенок.

В одну из таких ночей 7 декабря 1884 года у Чехова неожиданно горлом пошла кровь. Окружающим он объяснил, что в горле лопнул сосуд. К врачам он обращаться не стал. Почему? Как медик он не мог не понимать истинную причину. К тому же, буквально несколько дней назад от туберкулеза умерла его двоюродная сестра.

Болезнь, сопровождавшая писателя всю жизнь

«В крови текущей изо рта, есть что-то зловещее, как в зареве. Когда же нет крови, я не волнуюсь и не угрожаю литературе еще одной потерей. Если бы то кровохарканье, которое у меня случилось, было симптомом начинающейся чахотки, то я давно был бы уже на том свете. Вот моя логика» (Из записей А. П. Чехова).

Писатель не верил в свою страшную болезнь.

Логика странная. Самое удивительное, что когда кровотечения станут повторяться, Чехов будет давать этому характерному признаку чахотки (туберкулеза легких) все тоже объяснение, в которое не верил, пожалуй, никто, кроме него самого.

Вот вам еще одна особенность уникальной личности Чехова: неуверенность в себе, неуверенность даже в своем таланте. Отсюда вытекает его нежелание отвлекаться на всё, что мешает творчеству. Никаких привязанностей, никаких болезней. Хотя опасность туберкулеза была очевидной.

Творчески-социальный спрут

За пять лет молодой врач Антон Чехов написал несколько сотен рассказов, но он искренне не считал себя литератором, называя все это «сущим вздором». Ему и в голову даже не приходило подписываться своим настоящим именем.

Чехов не воспринимал всерьез свое писательство, называя его «сущим вздором».

Чехов придумывал разные псевдонимы, их были десятки: Чехонте, Дяденька, Юный старец, Архип Индейкин, Дон Антонио, Гайка № 5, Человек без селезенки. Иногда Чехов подписывался даже женскими фамилиями: Захарило, Изуверова. Гонорары за этот поистине каторжный ночной труд улетучивались быстро.

Из письма Антона Чехова брату Александру: «Не завидуй, братец: писание, кроме дерганий, ничего не дает мне. Сто рублей, которые я получаю в месяц, уходят в утробу, и нет сил переменить свой серенький неприличный сюртук на что-нибудь менее ветхое. Живи я в отдельности, я был бы богачом. Ну, а теперь...». «Приходилось тянуть на себе всю семью, отец нигде не работал, а старшие братья ничего, кроме хлопот, в дом не приносили. Они вели беспорядочную жизнь и постепенно опускались. Николай, вообще, дошел до последней стадии алкоголизма, жил, как бродяга, живопись забросил».

«Он понимал, что он опора. Куда бы он делся? Без него бы семья не выстояла: ни старики, ни молодые некоторые. Семья большая и, может, не очень толковая в практическом смысле. Должен был всех поддерживать», – Татьяна Шах-Азизова, театральный критик, театровед, доктор искусствоведения.

Повороты судьбы

В 1885 году двадцатипятилетний Антон Чехов знакомится с Алексеем Сувориным, известным издателем и основателем «Нового времени» – крупнейшей газеты тех лет. Суворин предлагает 12 копеек за строчку – это в полтора раза больше, чем другие. Но Антона смущает одно условие – Суворин требует подписываться собственным именем. Чехов колеблется, свое творчество он никогда не воспринимал всерьез. Он мечтал стать знаменитым врачом, считая, что медицина – его законная жена, а литература – всего лишь любовница.

Именно знаменитый Григорович своим письмом перечеркнул намерения Чехова бросить литературу.

Как только Антон объявил друзьям, что собирается бросить свою писанину, он получает из Петербурга письмо. Оно растрогает его до слез, ведь знаменитый Григорович пишет Чехову о своем восхищении. Сорок лет назад такими же словами он приветствовал Достоевского.

Из письма Дмитрия Григоровича Антону Чехову: «У вас настоящий талант. Талант, выдвигающий вас далеко из круга литераторов нового появления. Вы, я уверен, призваны к тому, чтобы написать несколько превосходных, истинно художественных произведений. Вы совершите великий нравственный грех, если не оправдаете таких ожиданий».

Это был переломный момент в судьбе Чехова. После такого признания патриарха русской литературы он уже не может оставаться ни Чехонте, не Доном Антонио, ни Человеком без селезенки. Теперь он навсегда – Антон Чехов.

Слава Чехова росла, в письмах друзьям он жаловался, что в него тычут пальцами в буфетах. Его популярности завидовали, но издевательства критиков выводили Чехова из душевного равновесия. В сентябре 1887 года настроение Антона Павловича было настолько паршивым, что он пишет своему брату Александру письмо, в котором выражает мысли о самоубийстве.

Из ответного письма Александра Антону Чехову: «Пишешь, что ты одинок, говорить тебе не с кем, писать некому. Непонятно мне одно в твоем письме. Плач о том, что ты слышишь и читаешь ложь, что она тебя оскорбляет и доводит до нравственной рвоты от пресыщения пошлости. Ты бесспорно умный и честный человек. Неужели ты не прозрел, что в наш век лжет всё. Поставь себе клизму мужества и стань выше этих мелочей».

Через несколько месяцев в печати появляется повесть «Степь», которая приводит критиков в полный восторг. Антон хвастался знакомым, что за это произведение журнал «Северный Вестник» заплатил ему неслыханный гонорар – тысячу рублей.

Жизнь и творческий полет

Вскоре Чехову вновь стало плохо, у него опять горлом пошла кровь. Это уже был грозный сигнал, но он отшучивался, говоря, что это так, пустяки. Брата Михаила просил ничего не говорить об этом ни матери, ни сестре Маше.

Вопросы здоровья Чехов все время откладывал на потом.

Друг Чехова, художник Исаак Левитан, сказал как-то: «Сердце разрывается смотреть на Чехова. Хворает тяжко, видно по всему – чахотка, но улыбается, не подает вида, что болен. Интересно, знает или не знает правду? Душа за него болит».

Через год от чахотки умирает брат Николай, после его смерти Чехов напишет повесть «Скучная история». Настроение главного героя, пожилого профессора, Антон как будто писал с себя. Еще не достигнув тридцатилетия, он ощущает себя обреченным на смерть престарелым человеком. Даже смерть брата ничего не меняет в жизни Антона Чехова.

Принципиально важное решение заняться своим здоровьем он опять откладывает на потом, и бегство от самого себя продолжается. Удивительно, но нечто подобное происходило с Чеховым и в общении с женским полом. Он вроде бы искал привязанностей, влюблялся, но очередная избранница очень быстро надоедала, становилась скучной и неинтересной. 

Из письма Чехова: «Я обещаю быть великолепным мужем, подайте мне такую жену, которая, как Луна, являлась бы на моём небе не каждый день».

Скромное желание и, казалось бы, совершенно невыполнимое, но в конце жизни именно оно и сбудется, а точнее, аукнется и ничего, кроме горечи, Антону Павловичу это не принесет.

Отношения писателя с женщинами

Первую попытку жениться Антон Чехов предпринимает в двадцать шесть лет: он влюбляется в Евдокию Эфрос – дочь известного московского адвоката. Состоялась даже помолвка.

Попытка брака с Евдокией Эфрос изначально предвещала провал.

Свою невесту Антон называл «Эфрос с носом», что уже само по себе ничего хорошего не предвещало. Через два месяца помолвка была расторгнута. Жених сбежал.

Выше уже говорилось, что десятилетиями биографы и искусствоведы Чехова тщательно создавали для потомков образ благообразного и лишенного сомнений и страстей Чехова. Немудрено, что в сознании многих поколений Антон Павлович и внешне запечатлелся таким строгим и скучноватым.

Антона Чехова можно было по праву считать красивым мужчиной: высокий, с густыми каштановыми волосами и темными глазами. У него  был обволакивающий низкий голос, ну, и плюс к этому талант. Что еще нужно, чтобы покорять женщин? И они влюблялись в него, влюблялись безоглядно, готовы были ехать за ним на край света и изменяли мужьям. Об этом очень не любит рассказывать официальное чеховедение, однако сам Чехов, иногда нисколько не стесняясь, раскрывает тайны своих амурных похождений.

Утешительная формула для обманутого мужа по Чехову звучала так: «Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не Отечеству».

Из всех многочисленных поклонниц Чехов, пожалуй, сильнее всего был привязан к красавице Лике Мизиновой.

Красавица Лика Мизинова – самая сильная привязанность Чехова.

Их переписка, продолжавшаяся долгие годы, сама по себе стала бестселлером, признанным во всем мире.

«Перламутровая, фильдекосовая, очаровательная, изумительная, златокудрая блондиночка Микиша – адская красавица, злодейка, кукуруза души моей», – вот так обращался Чехов к своей возлюбленной Лике Мизиновой.

Чехов был настоящей любовью Лики, как она ни рисовалась, ни храбрилась, ни бравировала своими романами, как ни бросалась в богемную жизнь, никем заменить Чехова не могла. Однако он всегда относился к ней полушутя. Возможно, и тут сработала все та же скрытая пружина – боязнь впустить кого-либо в свой круг одиночества.

Мизиновой Чехов напишет в письме: «Мы, Чеховы, не мешаем молодым девушкам жить. Итак, вы свободны!».

Однако в самом конце жизни, будучи больным и женатым на другой женщине, писатель признался Лике: «Похоже, я проглядел вас, как и свои бациллы».

В конце концов, Чехов приходит к выводу, что женитьба, вообще, не для него. Что женщина – всегда обуза, покушающаяся на его свободу и на его творчество. Мало того, устами одного из героев писатель выносит всем женщинам полушутливый приговор: «Назначайте женщин судьями и присяжными, и оправданий не будет никому. Бывали минуты, когда мне казалось, что если бы с Марса свалилась глыба и погребла под собой весь этот прекрасный пол, то это было бы актом величайшей справедливости».

Остров Сахалин

Подобные настроения не могли не привести к новому бегству, но на этот раз Чехов решает бросить всех: родных, друзей и возлюбленных. Результатом этого побега станет уникальное произведение «Остров Сахалин».

Поездка на Сахалин была необходима писателю для его научных и творческих исканий.

Всем друзья намерение Чехова ехать на Сахалин казалось странным. Врачи предостерегали – здоровье не выдержит такого опасного эксперимента. Никто тогда не понимал, что для Чехова эта поездка – очень серьезный и ответственный поступок. Он поставил перед собой цель – написать большую научную работу.

«Протяженность маршрута дороги на Сахалин составляла 10 000 километров, что и по нынешним временам гигантское расстояние. Четыре тысячи километров из них приходилось трястись на деревянных повозках, что было тяжело даже для здорового человека, а для не очень-то здорового Антон Павловича это был просто настоящий подвиг», – Юрий Поляков, писатель, поэт, драматург, киносценарист и общественный деятель.

Чехов провел в пути 81 день. Он высадился в порту вместе с этапом осужденных.  Население острова состояло из каторжников, охранников с семьями, отпущенных на волю, и нескольких тысяч коренных жителей. Увиденное поразило.

Чехов до глубины души был поражен увиденным на Сахалине.

Из письма Антона Чехова: «В места, подобные Сахалину, мы должны ездить на поклонение, как турки ездят в Мекку. Мы сгноили в тюрьмах миллионы людей, сгноили зря, без рассуждений, варварски. Мы гоняли людей по холоду в кандалах, заражали их сифилисом, развращали, размножали преступников и все это сваливали на тюремных красноносых смотрителей. Теперь вся образованная Европа знает, что виноваты не смотрители, а все мы, но до этого нам нет дела».

Чехов задумал невозможное - осуществить на Сахалине полную перепись населения. Он вставал в пять утра и посещал иногда один, иногда в сопровождении охранника все тюрьмы, все барачные поселения, все избы острова.

Антон Павлович беседовал с ворами, насильниками и убийцами. Некоторые, взволнованные общением с писателем, не могли сдержать слез.

«Чехов опросил более 10 000 человек. Для того, кто в жизни взял хоть одно интервью, ясно, какой это нечеловеческий труд. Причем опрашивал он людей на площади в 50 тысяч километров», – Юрий Поляков, писатель, поэт, драматург, киносценарист и общественный деятель.

Возвращение домой морем через Азию, длилось больше двух месяцев, но в сравнении с переездом через Сибирь оно выглядело чуть ли не туристическим круизом. Антон побывал в Гонконге, Сингапуре и двое суток провел на Цейлоне, который после Сахалина показался раем. И в этом раю Чехов остался верен себе.

Из письма Антона Чехова: «Я по самое горло насытился пальмовыми лесами, бронзовыми женщинами. Когда у меня будут дети, то я им скажу не без гордости: «Сукины дети, в свое время я имел отношения с черноглазой индуской и где – в кокосовой плантации, в лунную ночь. Что за прелесть эти цветные женщины…».

Но, увы, детей у Антона Павловича не будет. По крайне мере, он о них не узнает.

Возвращение и покупка усадьбы в Мелихово

После Сахалина Антон Чехов снова ушел с головой в работу. Он был уже знаменитым литератором и зарабатывал приличные деньги. Видя это, отец вначале намекал, что, мол, неплохо бы перебраться всем семейством на природу, а потом сказал сыну прямо: «Желает мать, чтобы дети купили дачу».

В 1902 году Чехов покупает имение, куда переезжает все его семейство.

Весной 1902 года писатель приобретает усадьбу в деревне Мелихово, куда переезжает вся его семья: мать, отец, брат Михаил и сестра Мария.

Так Антон Павлович сделался настоящим помещиком. Усадьба в Мелихово занимала почти два гектара. Здесь было все: главный господский дом и флигель, где была кухня и располагалась прислуга, флигель для гостей, сад, огород, да еще 240 десятин полей и лесов.

Расположение местных крестьян он завоевал тем, что открыл у себя бесплатный медицинский пункт и посещал лежачих больных на дому. С 4-х утра выстраивалась очередь желающих попасть к доктору. Больные раздражали и нервировали Павла Егоровича отца Чехова. «Только цветы мнут. Покоя от них ни днем, ни ночью», – ворчал он.

Но куда больше досаждали Чехову его домочадцы. У него подолгу с женой и детьми жил брат Александр, запойный пьяница. Из-за этого дома не утихали скандалы.  Чехов отшучивался: «Русские писатели любят, чтобы им мешали писать».

В свободное от писательства и врачевания время Чехов хлопотал о строительстве новой дороги. На свои деньги построил для крестьянских детей три школы.

Работая санитарным участковым врачом, Чехов отказался от жалования.

После голодной зимы 1892 года в центральной России разразилась холерная эпидемия, подбиралась она и сюда, к Мелихову. Доктору Чехову предложили в Серпуховском земстве стать санитарным участковым врачом. Он согласился, причем от жалования отказался. Кстати, здесь ему очень пригодился сахалинский опыт.

Изо дня в день он объезжал вверенные ему 25 деревень, 4 фабрики и соседний монастырь. Ходил по избам, проверял санитарное состояние. Лечил от дизентерии, сифилиса и туберкулеза. Ни одного заболевания холеры на вверенном участке у доктора Чехова не было.

Чехов стоически терпел нотации отца и нытье матери, но когда чаша переполнялась, он на несколько дней уезжал в столицу. Кутил с друзьями и все так же сумбурно, без особых привязанностей развлекался с дамами. Из Парижа тем временем ему шли письма от Лики Мизиновой. Не добившись взаимности Антона, она уехала во Францию с писателем Потапенко.

Мизинова была на шестом месяце беременности, когда Потапенко сбежал обратно к жене. На призывы Лики приехать в Париж, Чехов не откликнулся. Ему не нужны были стенания Лики, она наказана за женское коварство. Еще более жестоко Чехов обойдется с прекрасной Ликой, изобразив ее судьбу в роли Нины Заречной.

«Чайка»

Премьера «Чайки» состоялась 17 октября 1896 года в Александринском театре Санкт-Петербурга. Если сказать, что пьеса не имела успеха, значит, ничего не сказать. Это был полный провал.

Первая постановка «Чайки» оказалась провальной.

Все было уныло, актеры роли выучили плохо, играли неуверенно, публика в зале болтала. Но самое ужасное то, что автор был свидетелем этого позора. Не дожидаясь окончания постановки, расстроенный Чехов незаметно выбрался из театра и до 2 часов ночи бродил один по улицам города.

Потом приехал домой к Суворину и заявил: «Если проживу еще 700 лет и тогда не отдам в театр ни одной своей пьесы». Однако всего через год «Чайка» будет иметь шумный успех в Московском художественном театре, и все искусствоведы сходятся на том, что именно с чеховской «Чайки» начинается театр XX века.

«Чехов – это полное обновление театра, и без Чехова с помощью Станиславского трудно вообразить, как могла европейская драматургия развиваться дальше», – Дональд Рейфилд, литературовед, специалист по русской литературе конца XIX – середины XX века.

Пошатнувшееся здоровье Антона Павловича Чехова

Однако, провал «Чайки» не прошел для Чехова бесследно, его мучили то бессонница, то ночные кошмары. Но он заставлял себя работать, и вот коварная болезнь вновь дала о себе знать. Уже явно и грозно у Антона горлом хлынула кровь. Друзья чуть ли не насильно отвезли его в клинику профессора Остроумова. Там Чехову сказали, что у него поражены верхушки обоих легких, и если он не хочет умереть в самом ближайшем будущем, надо изменить образ жизни. На что Антон Павлович пошутил: «Выходит, я окончательно поправлюсь, только когда умру».

Врачи сообщили писателю, что у него поражены верхушки обоих легких.

Рухнул весь его жизненный уклад. Понятно, что это был во многом карточный домик, это был мир его иллюзий, и он жил в нем. И вдруг все тайное стало явным, причем для всех. Чехов сразу постарел,  ему пришлось кардинально менять свои отношения с миром,  с близкими друзьями, женщинами, родными.

Следуя жестким предписаниям врачей,  Антон Павлович едет на лечение в Европу, а оттуда перебирается в Ялту. Имение приходится продавать, точку в этом вопросе ставит смерть Павла Егоровича. Жизнь в Мелихово без отца семейства теряла всякий смысл.

Врачи настоятельно советовали Чехову поселиться в Крыму, в Ялте. Здесь целебный воздух и почти всегда светит солнце. Он покупает небольшой участок земли с садом и начинает строительство дома с мезонином. Меньше чем за год будет возведена знаменитая «Белая дача». Пока дом строился, толпы поклонников и отдыхающих посещали сад Чехова, ну, а женщины преследовали Чехова буквально по всему городу. Но все запретные плоды уже были сорваны, и писатель по возможности сторонился женского пола.

К зиме, когда курортный сезон кончался, Ялта становилась пустой и промозглой. Чехов начинал тосковать по обществу, теперь он был бы рад и поклонницам, но и они все разъехались.

В Ялте Чехов напишет свои знаменитые пьесы: «Три сестры», «Дядя Ваня», «Вишневый сад».

Из письма Антона Чехова Суворину: «Я в этой Ялте одинок, как комета. Живу кое-как – день прошел, и слава Богу. Без мыслей, без желаний, а только с картами из пасьянса и шатанием из угла в угол».

Однако все менялось, когда к Чехову приезжали гости, а в его ялтинском доме бывали Куприн и Бунин, Левитан и Васнецов, Горький, Рахманинов, Шаляпин. Сам же Чехов наведывался к Толстому, живущему по соседству в Гаспре.

В Ялте Антон Павлович напишет свои знаменитые пьесы: «Три сестры», «Вишневый сад», «Дядя Ваня».

После московской премьеры «Дяди Вани» во МХАТе поздно ночью Чехова разбудил телефонный звонок.  Это друзья сообщали об успехе.

Ольга Книппер

В 1898 году на репетициях «Дяди Вани» Чехов знакомится с актрисой московского художественного театра Ольгой Книппер, и вскоре ее мнение о каждой новой пьесе станет особенно важным для него. И главных чеховских героинь тоже станет играть только она.

Мнение Ольги Книппер было особенно важно для Антона Павловича.

Книппер, дочь обрусевшего немца-инженера, окончила курсы театрального искусства под руководством Немировича-Данченко. Так случилось, что начинающая актриса вошла не только в труппу нового театра, но и стала любовницей своего педагога. Роман с Чеховым у Ольги начался только спустя год после знакомства.

Писателю тогда было около 40, Книппер – 29. В последние месяцы жизни Антон Павлович напишет: «Они полюбили друг друга, женились и оба были несчастливы, потому что бес вложил в него бациллы, а в нее – любовь к искусству».

Два года до свадьбы влюбленные писали друг другу письма.

Из письма Чехова к Ольге Книппер: «Я тебя люблю, но ты, впрочем, этого не понимаешь. Тебе нужен муж или, вернее, супруг с бакенбардами и кокардой. А я что? Я так себе...».

Несмотря на то, что врачи ему запрещали покидать Крым, Антон Павлович иногда приезжал к Ольге в Москву, а она – к нему в Ялту.

Режиссеры Станислваский и Немирович-Данченко считали, что если Чехов обвенчается с Книппер, то это сможет крепче связать его с новым театром. В то же время извечная женобоязнь писателя мешала ему быстро вступить в брак.  

Не выдержав двусмысленного положения, во время своего очередного приезда в Ялту Ольга резко заявила Чехову:

«Неужели не понимаешь? До каких пор мы будем скрываться и к чему это? Из-за людей? Люди скорее замолчат и оставят нас в покое, раз увидят, что это свершившийся факт».

Чехов сдался, о своем решении он рассказал только Бунину: «Я женюсь на Ольге Книппер, – и сразу же стал шутить. – Лучше жениться на немке, чем на русской, она аккуратней, и ребенок не будет ползать по дому, и бить в медный таз ложкой».

«Жена»

Венчание Чехова и Книппер состоялось в московском храме Воздвижения, что рядом с Плющихой. По желанию жениха их бракосочетание произошло втайне от всех. Лютеранка Книппер и крещеный в православие, но не верящий в Бога Антон Чехов. Любил ли он эту женщину? Ему казалось, что да.

Мать Чехова, узнав о женитьбе сына из его телеграммы, горько заплакала. Она не любила актрис.

Антон Чехов и Ольга Книппер обвенчались спустя два года отношений.

Супруги жили на два города: Ольга вела богемное существование в Москве, а Чехов в одиночестве увядал в Ялте.

«После спектакля поехали обедать в Эрмитаж и много смеялись, я ухаживала за Станиславским. Ты позволяешь? А, потом, о, ужас, мы отправились в кабаре. Тебе ведь неприятно, нет? Скажи?». На что Чехов ответил: «Дусик, я не помню, брюнетка ты или блондинка, помню только, когда-то у меня была жена».

Книппер смогла вырваться к Чехову в Ялту только спустя четыре месяца  разлуки. Через полтора месяца после недельного отпуска с мужем Ольга написала ему из Москвы о том, что с ней случилось несчастье – она упала в обморок за кулисами театра. Этой же ночью ее оперировали, была обнаружена беременность, и шестимесячный плод пришлось извлечь. Очевидно, что законный муж Книппер не мог быть отцом этого ребенка.

«Я предполагаю, что она, узнав, что беременна, решила покрыть это, побывав с ним. И потом сказать, что она беременна от него, это объясняет внезапность этой поездки в Крым», – Дональд Рейфилд, литературовед, специалист по русской литературе конца XIX – середины XX века.

Чехов нигде и никогда не касался темы несостоявшегося материнства своей жены.

Известно только, что врачи прописали Ольге курс лечения и позволили ехать к мужу в Ялту. Чехов заботливо ухаживал за больной, но по воспоминаниям друзей, был весьма сдержан в чувствах. Поправившись, супруга сразу же уехала в Москву.

Переезд в Москву

В начале зимы, несмотря на протесты врачей, Чехов перебрался в Москву – он хотел проследить за постановкой своей новой пьесы. Жену писатель почти не видел, хоть и жили они под одной крышей. Бесконечные репетиции и вечерние спектакли, разъезды с режиссером Немировичем-Данченко по торжественным приемам, после чего домой Ольга зачастую приходила лишь под утро, источая аромат вина и духов.

Супруги жили разной жизнью. Ольга блистала в театре, Чехов увядал в одиночестве.

Премьера «Вишневого сада» состоялась 17 января 1904 года. Постановку приурочили ко дню рождения автора. Больного Чехова привезли к концу спектакля, зрители устроили ему бурную овацию.

«Немирович произнес знаменитую речь потрясающую, которая отзовется в истории России, когда он ему сказал: «Антон, ты знаешь, что значит твое имя? По святцам – «прибавление света»! Потрясающе – то есть он прибавил света в понимании жизни человеческой», – Анатолий Смелянский, театральный критик, историк театра, доктор искусствоведения.

Приговор

Весной болезнь Чехова обострилась настолько, что он еле ходил. Врачи поставили крайне опасный диагноз – плеврит и катар кишечника. Ольга уговаривает мужа ехать лечиться в Германию.

Последние дни жизни писателя прошли на юге Германии.

После того как врачи в Германии фактически подписали Чехову смертный приговор, Ольга Книппер привозит его на юг Германии, в городок Баденвейлер, знаменитый тогда курорт. Ольга все еще надеется. Супруги селятся в лучшей гостинице города «Römerbad», однако через два дня им приходится съехать. Чехов своим кашлем сильно смущает постояльцев отеля. Теперь они вынуждены снимать комнаты в самых разных пансионах.

Последнее место – в пансионе «Зоммер», где пациента осматривает известный доктор Швёрер, который прямо говорит его супруге: «Чехов обречен».

Получается, что везти сюда писателя через всю Европу не имело никакого смысла. В ночь с 1-го на 2-ое июля Чехову становится совсем плохо. В бреду он беседует с каким-то японским матросом, слова путаются, и там что-то про устриц. Но потом Антон Павлович вдруг резко приходит в себя и сам просит вызвать врача, чего никогда раньше не бывало.

Когда является доктор Швёрер, Чехов садится на постели и неожиданно произносит: «Ich sterbe (нем. «Я умираю)». Доктор пытается его успокоить и велит подать шампанского.  Антону Павловичу хорошо известно, что в таких случаях означает шампанское. Он берёт бокал и, улыбнувшись Ольге, говорит: «Давно я не пил шампанского».

Выпивает все до дна ложится на бок и засыпает. Навсегда.

Эпилог

Из Германии в столицу тело гениального писателя и драматурга транспортировали в вагоне номер Д-1734, на котором было написано «Для перевозки свежих устриц». Так что, предсмертный бред оказался пророчеством.

Чехов иной раз замечал, что жизнь после смерти, в какой-либо форме – «это сущий вздор». Но, когда настроение его менялось, он утверждал: «После смерти мы никуда не исчезнем, бессмертие души – это факт».

Уже в конце своего жизненного пути, Антон Павлович, похоже, начал признавать возможность двух совершенно противоположных решений. Однако, рассуждая о бессмертии, он абсолютно не имел в виду свою прозу и пьесы, которые, собственно, еще при жизни сделали его имя бессмертным.